|
У меня нет ощущения, что мы перешли от обучения к работе в театре. Мне кажется, мы до сих пор — курс. У нас у всех была уверенность, что мы по-любому будем вместе. И я знал, что никуда не уйду, не могло быть такого, чтобы я играл в одном театре, а мой друг — в другом. Пять лет назад, конечно, было приятно, что вокруг нас поднялся шум, но в то же время удивительно: ведь мы ничего особенного не делали, только то, что нам говорили педагоги (см. www.storelab-rc.ru). Как нас учили, так мы и живем. И тогда мы не могли представить, что будем иметь такой успех, каждый день аншлаги, что в первый же год критики назовут «Мастерскую» лучшей в городе, что почти сразу станем государственным театром.
Дипломные спектакли «Идиот» и «Старший сын» уже в академии стали хитами и остаются таковыми посей день. При том что в двадцать один год играть шестнадцатилетнего Васечку в «Старшем сыне» было проще, чем сейчас, в двадцать семь. Тогда р-р-раз — и пошел. А сейчас надо настроиться, да еще щетину замазать. В постановках театра заняты ученики Григория Козлова разных поколений: и штатные актеры «Мастерской», иработающие вдругих театрах. Есть разделение на более своих именее? Нет. Абсолютно! Это единая «Мастерская», и никто не помнит, кто в каком штате. Как только человек переступает порог, он сразу включается в общий... мы называем это «гон». В общий прикол.
А мы, кстати, можем подкалывать друг друга, иной раз даже жестко. Недавно в «Гамлете» Розенкранц — Владимир Кочуров— говорит мне: «Мы будем неотступно следовать за вами с нашими услугами». Я отвечаю, вспылив: «Нет, к чему же! Мои слуги стали слишком хорошо смотреть за мной в последнее время», — а Володя мне прямо на сцене, к недоумению зрителей: «Тихо, тихо, спокойно, не кипятись, тебе еще завтра Николку играть» (в «Днях Турбиных».
|